Петр Козьмич Фролов был интереснейшей личностью. Он являл собой довольно редкий тип умного, образованного человека, изобретателя, руководителя производства и при этом еще высокопоставленного чиновника. Но о нем, пожалуй, невозможно говорить, не сказав хотя бы несколько слов о его отце, Козьме Фролове. Потому что история отца и сына показывает, что, обладая умом, талантом, организаторскими способностями, можно было с самых низов добраться до самого верха даже в Российской империи, где с социальными лифтами, честно говоря, дело обстояло неважно. И в самом деле, отец родился в бедном сословии, в семье мастерового, добился своим трудом высокого положения, а сын вообще стал тайным советником, то есть имел один из самых высоких в нашем оте честве чинов (третьего класса). И обращались к нему «ваше превосходительство». КОЗЬМА ДМИТРИЕВИЧ Будучи сыном мастерового на уральских рудниках, Козьма Дмитриевич, с одной стороны, научился чинить механизмы, а с другой — постоянно наблюдал тяжелый ручной труд горных рабочих. Непроизводительный, добавим. И в течение всей жизни он только тем и занимался, что придумывал механизмы, облегчающие этот труд и делающие его в разы эффективнее. Окончил он всего лишь горнозаводскую школу, потом трудился на разных работах, в том числе строил конные водоподъемники для откачки воды из шахт. В 1758 году был направлен на Воицкий рудник, чтобы наладить там промывку золота. Уже через год он руководил всеми работами на Березовском руднике, а еще через три — всеми золотыми промыслами Урала! А все почему? Потому что как раз в это время он изобрел самую производительную по тем временам золотопромывочную машину. Через некоторое время Козьму Дмитриевича перевели на Алтай, где он механизировал процесс толчения и промывки руды, на Вознесенской шахте построил подземную деривационную установку со «слоновым» колесом диаметром 18 м, способным поднимать воду с глубины 63 м, и установил созданный по собственному проекту оригинальный рудоподъемник. Еще в 1764 году он соорудил на алтайских КолываноВоскресенских заводах рельсовые пути (деревянные лежни) для перевозки руды по внутризаводской территории. Вагонетки приводились в движение канатной тягой от центрального водяного насоса. Немудрено, что в конце концов Козьма Фролов стал руководителем работ на всех рудниках Алтая. И, надо думать, довольно состоятельным человеком. ПЕТР КОЗЬМИЧ Сын Козьмы Дмитриевича уже имел возможность получить хорошее образование. Правда, работать он начал тоже рано, чуть ли не с шести лет. Родился Петр Козьмич 27 (16) января 1775 года в Змеиногорской крепости. Но уже в 1783-м отец отправил его, восьмилетнего, обогащаться знаниями и постигать геологию и металлургию в Санкт-Петербургское горное училище. Тогда это было одно из лучших учебных заведений России. Через 10 лет юноша вернулся домой уже хорошо подготовленным специалистом. Дальнейшую его деятельность трудно описать в сжатом очерке — настолько она обширна. В чине шихтмейстера он поступил на Колывано-Воскресенские заводы, служил «по маркшейдерской должности и заведованию лесов» на Змеиногорском, а затем на Гольцовском, Семеновском, Лазурском и восьмом рудниках. В 1797 году заведовал припасами на Сузунском медеплавильном заводе. С 1798 по 1801 год руководил поставкой свинца с Нерчинских на Колывано-Воскресенские заводы. В 1804–1805 годах составил карты Иртыша и его притоков. ЧУГУНКА Но нас, конечно, больше интересует все, что относится к железной дороге. Надо сказать, что впервые внутризаводские чугунные рельсы стали применяться еще в 1788 году в Олонецком крае на Александровском чугунолитейном заводе, изготовлявшем пушки, — для передвижения орудий из цеха в цех. Чугунная дорога имела в длину около 170 м, была построена под руководством Никиты Ярцева и действовала довольно долго. Есть основания предполагать, что подобные чугунки существовали и на других металлургических заводах России. Правда, на них не было конной тяги, да и сделаны они были примитивно. А вот первая в России чугунная дорога с конной тягой была построена в 1806–1809 годах от Змеиногорского рудника до Корбалихинского сереброплавильного завода именно усилиями Петра Фролова. И проработала 25 лет. Она была замечательна не только лошадьми. Дело в том, что именно Фролов впервые начал делать «путь» в современном понимании этого слова. Как он отметил в донесении, «потребно было в некоторых местах углубиться в землю, а в других возвыситься от оной». То есть сделать, как бы теперь сказали, насыпи и выемки, устроить ровный профиль пути. Чугунный путь врезался в выемку, затем выходил на виадук, достигавший в длину 870 м, и проходил по установленному на каменных быках железнодорожному мосту через речку Корбалиху. Новыми были и рельсы, отлитые по проекту Фролова. Из того же донесения: «Верхняя их часть имеет елиптический профиль, а окружность колеса — такую же вогнутость, которою оно удерживается на грифе». И даже расписание движения было составлено по минутам! Профессор Петербургского университета Н. П. Щеглов писал в начале XIX века в газете «Северный муравей» о конной чугунке Фролова: «В России построена и с успехом действует с 1810 года в Колыванском округе на протяжении 1 версты 366 сажен (1867 м. — Прим. авт.) между Змеиногорским рудником и ближайшим заводом чугунная дорога, по которой одна лошадь везет 3 телеги, в 500 пудов каждая, то есть производит работу 25 лошадей, употребляемых на обычных дорогах». На этом Петр Козьмич не остановился и составил проект (причем очень хороший) уже большой — протяженностью 150 км — «чугунной дороги» от соляного озера Эльтон до Волги — для доставки соли. Проект, правда, реализован не был: не дали денег. Зато осуществилось другое: еще в 1808 году Фролов спроектировал специальные речные суда для перевозки руд и руководил их постройкой и опытным сплавом на них руд в Барнаул по Алею и Оби. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МУЖ В 1817 году Фролов был назначен начальником КолываноВоскресенских заводов, фактически начальником Алтайского горного округа. А в 1822-м — томским губернатором (совмещая должности). Вроде бы последнему назначению способствовал Сперанский, приезжавший в 1819 году в Барнаул с инспекцией. Да-да, тот самый Михаил Михайлович Сперанский, бывший учитель, бывший законодатель, бывший государственный секретарь России, вернувшийся после опалы к государственной деятельности. В то время графом он еще не стал, зато служил генералгубернатором Сибири. И любимым его занятием было снятие с должностей проворовавшихся чиновников, коих и тогда в России было в достатке. Отстранили от дел (а позже предали суду) и томского губернатора Илличевского. А Фролов своей честностью и неподкупностью Сперанскому понравился. И надо сказать, доверие Петр Козьмич Фролов оправдал. Он производил постоянные проверки заводов, рудников и прочих подведомственных учреждений, отдал под суд несколько десятков чиновников. О его принципиальности ходили легенды. И даже появилось крылатое выражение: «Не боюсь ни огня, ни меча, а боюсь Петра Козьмича». После назначения Фролова начальником многое изменилось в Барнауле и окрестностях. Заводы вышли из кризиса и стали приносить прибыль. Была значительно увеличена выплавка железа, чугуна и свинца. Производство серебра стабилизировалось на уровне 1000 пудов в год. Были построены первые в Западной Сибири бумажная фабрика и типография. Появились метеорологическая и магнитная станции. Началось строительство горного госпиталя, училища и богадельни, а также обелиска в честь столетия горного дела на Алтае. Был открыт краеведческий музей. Появился первый в Барнауле бульвар. Неплохо за 13 лет. В 1830 году Петр Козьмич вышел в отставку и переехал в столицу. Но уже в следующем году вновь поступил на службу, был назначен сенатором и произведен в чин тайного советника. Был членом разных сенатских комиссий и работал вплоть до своей смерти 22 (10) января 1839 года. Сегодня в Барнауле есть проезд Фроловых. Хотя, наверное, отец и сын Фроловы достойны проспекта. По меньшей мере. Дом начальника Алтайского горного округа Александр СПАРБЕР, ведущий инженер отдела НТР СОП
https://dialogmm.ru/wp-content/uploads/2022/07/moemetro82.pdf
